На просторах российских полей скрыта история многих поколений людей, которые жили до нас. Фермеры и работники сельскохозяйственных предприятий часто находят старинные орудия труда, глиняные горшки, монеты разных эпох, а также взрывоопасные предметы, оставшиеся со времен войн. Поэтому организации, занимающиеся археологическими раскопками и разминированием, первыми выходят на участки, чтобы очистить их от опасностей и открыть новые горизонты для изучения нашего наследия. Каждое открытие — это маленькая история, которая ждет своего часа, чтобы быть рассказанной. Среди искателей сокровищ прошлого можно выделить Руслана Александровича Тюрина, директора фирмы «Терра», одной из крупнейших организаций в России в области государственной историко-культурной экспертизы. С конца прошлого века он занимается поиском и реставрацией уникальных исторических предметов. О направлениях деятельности предприятия, сотрудничестве с музейными фондами и самых ярких находках это интервью.
— Расскажите, пожалуйста, о деятельности вашей организации.
— Основной вид нашей деятельности связан с объектами культурного наследия — это археология и архитектура. В дополнение к этому мы занимаемся поиском неучтенных захоронений воинов Красной армии, погибших во время Великой Отечественной войны, а также поиском и обезвреживанием взрывоопасных предметов. У нас есть любимый поисковый отряд «Патриот», который является общественной организацией. Вместе мы регулярно проводим обследования земельных участков, как для выявления взрывоопасных предметов, так и для поиска неучтенных захоронений наших героев, павших в Великой Отечественной войне. Большинство археологических памятников расположены в полях, вдали от городских территорий, однако сам город также может быть признан памятником археологии.
— Вы исследуете территории по заранее запланированному маршруту или выезжаете по заявкам?
— Все бывает. Иногда общественники обнаруживают захоронения или кости и звонят нам или в поисковую организацию «Патриот», просят выехать и идентифицировать находки. Существуют также государственные программы для общественных поисковых организаций. Они ухаживают за братскими могилами, а также участвуют в вахте памяти по поиску погибших воинов Красной армии. Мы тоже выезжаем и помогаем, но, как коммерческая организация, не можем работать бесплатно. Поэтому перед началом строительных работ мы проводим обследование земельного участка на наличие неучтенных захоронений, взрывоопасных предметов или археологических памятников. Это все в законе прописано. Наверное, более 90% таких памятников расположены на полях, вдали от городов.
— Как проходит осмотр территории и, при необходимости, разминирование объекта?
— У нас есть четко прописанные правила для разминирования. Сначала проводится оценка, известная как разведка. Мы изучаем архивные данные по участку, затем команда с различным оборудованием (металлоискателями, георадарами, щупами и прочим) выезжает для обследования небольшой части территории. Если участок сильно засорен, стоимость обследования будет одной, если нет — другой. То есть сначала выполняется рекогносцировка. Если речь идет о присоединенных к России сельскохозяйственных угодьях с плодородным черноземом, как в Запорожской или Херсонской областях, где много современных взрывоопасных предметов, то методика осмотра строго регламентирована. Территория делится на секторы, назначается старший группы, и саперы обследуют участок змейкой.
— Каковы сроки выполнения работы?
— Все зависит от степени засоренности. Если она минимальная, то процесс пройдет довольно быстро. Однако, если территория усыпана боеприпасами, ситуация усложняется и занимает больше времени. Каждый боеприпас может взорваться в любой момент, поэтому работа с ним занимает несколько дней.
— Какие находки вас особенно поразили за время работы в этой сфере?
— Фирма существует с 2008 года, а я занимаюсь археологией со второй половины 90-х. Археологи специализируются в различных узких областях, таких как оружие, монеты, кузнечное дело и антропология — изучение человеческих костей. Интересы археолога определяют его специализацию: чем больше он увлечен своей темой, тем интереснее ему находить соответствующие артефакты. Воронежская и Липецкая области представляют собой уникальную территорию, словно срез торта, где есть все. Здесь находятся следы самого древнего человека в Европе — homo sapiens. В селе Костенки Воронежской области встречается невероятное разнообразие находок, начиная с палеолита и заканчивая археологией современности, вплоть до 1925 года. Не во всех регионах такое есть. А Костенки — это вообще уникальный памятник палеолита, известный на весь мир.
Курганы неолитического, бронзового, железного веков чаще всего встречаются на полях. Находки на памятниках археологии разнообразны: от простых глиняных горшков до дорогих и красивых ювелирных украшений. Например, в Херсонской области во второй половине XX века была найдена золотая пектораль из царского кургана «Толстая Могила». Этот шедевр был выставлен в Музее исторических драгоценностей на территории Киево-Печерской лавры, и я ее видел вживую. Это часть мировой культуры.
На территории Воронежской области обнаружено множество золотых украшений. Все зависит от типа погребения: если это захоронение богатой женщины, то, как правило, находят много золота и серебра, особенно если курган не был разграблен. В случае с мужчинами находят оружие: мечи, луки, стрелы, копья, кольчуги и шлемы. Ценность находки зависит от эпохи и статуса погребенного. Но для археологов люба находка является уникальной ценностью.
— Какие из найденных вами предметов сейчас находятся в музеях?
— Можно выделить несколько, так как их действительно много. Одним из самых уникальных является гуннский меч, найденный в 2012 году в Богучарском районе Воронежской области во время спасательных археологических работ перед стройкой теплицы. Это единственный официальный целый гуннский меч в мире. Я понимаю, что «черные археологи», люди, которые ищут исторические артефакты и присваивают их себе без официального разрешения, могли находить что-то подобное, но этот меч длиной в метр в идеальной сохранности. У него была костяная рукоятка, что указывает на богатое погребение гунна, который, вероятно, в своей жизни убил римского легионера, поскольку в захоронении мы нашли трофейный римский бронзовый котелок. Также были обнаружены лук и стрелы. От самого гунна осталось лишь полторы ноги, потому что барсукам не объяснишь, что это уникальное захоронение. Они когда-то устроили там свою нору и выбросили все лишнее. В итоге осталось только то, о чем я рассказал. Поскольку мы имеем право передавать находки только в государственный музейный фонд, они хранятся в музее имени Крамского в Острогожске.
В Государственном историческом музее (ГИМ) на Красной площади в первом зале выставлена неолитическая лодка, найденная на юге Воронежской области — это челн.
Уже более десяти лет назад один из сельскохозяйственных производителей заказал у нас раскопки вдоль трассы М4, на повороте к Давыдовке, где сейчас расположена его ремонтная база. Там мы нашли захоронение эпохи бронзы, относящееся к абашевской археологической культуре (арийцы). Мы обнаружили останки воина с колесницей. Когда информация об этом появилась в прессе, нам сразу же позвонили из Государственного исторического музея и попросили передать им все находки из этого кургана. Среди найденных предметов были красивые костяные псалии, которые входили в состав конской упряжи, а также некоторые бронзовые украшения.
Сдача находок в музей представляет собой серьезную проблему, особенно если музей не проявляет интереса к рядовым артефактам. Например, гуннский меч вызвал интерес у многих музеев, но я отказывался отдавать его им, утверждая, что эта находка принадлежит Воронежу. Музеи устанавливают строгие условия для передачи находок. Я обязан направить материал в музей в течение трех лет, иначе это может привести к уголовной ответственности.
В 2014 году в Богучаре был найден деревянный челн, выдолбленный из единого бревна. Аналогичный экземпляр из Воронежской области экспонируется в ГИМе на Красной площади. Мы передали челн в музей Костенки в законсервированном состоянии. После этого я отправил фрагмент лодки в Данию для датировки. Выяснилось, что челн XVI века. Музей Костенки выставляет не только находки палеолитического периода, но и предметы, относящиеся к крепости Костенск XVI века. Поэтому после реставрации средневековая лодка должна занять достойное место среди экспонатов музея. Настоящие археологи обязаны передавать все находки в государственный музейный фонд. Когда речь идет о красивых артефактах, музей с радостью их принимает. Однако, когда речь заходит о рядовых предметах, например фрагментах керамики, сотрудники музея не проявляют желания их принимать. Во время строительства Крымского моста наши сотрудники обнаружили множество археологических предметов, включая большое количество украшений из драгоценных металлов, таких как золото, серебро и электрум.
Все находки были переданы в Керченский музей, так как наши музеи не готовы были принять все сразу. В ходе археологических исследований в Севастополе все находки мы передавали в музей Херсонеса Таврического, хотя это не обходилось без трудностей. За десять лет раскопок на территории Крыма мы собрали огромное количество артефактов, включая керамику, бронзовые и золотые украшения, а также человеческие кости, которые были переданы в Национальный музей Тавриды в Симферополе. Во время раскопок в Новгороде нами были найдены фрагменты берестяных грамот X века. Они тоже теперь хранятся в музее Великого Новгорода. Археологи иногда находят предметы из драгоценных металлов, но чаще всего они попадают в фонды музеев и редко выставляются на показ из-за соображений безопасности и условий хранения.
— Какие меры можно предпринять для повышения защиты археологических памятников?
— Существует серьезная проблема сохранения нашего культурного наследия. На протяжении последних 150 лет интенсивная распашка земель приводит к разрушению археологических памятников. Курганы на полях, как правило, страдают от сельскохозяйственной техники. Мы даже провели исследование и выяснили, что за 30 лет распашка полей приводит к снижению высоты курганов в среднем на 20 сантиметров.
В некоторых регионах существуют программы, направленные на защиту памятников археологии от распашки, например, их обсаживают деревьями. Однако в Воронежской области такой программы, к огромному сожалению, нет, что затрудняет сохранение памятников. По закону на них запрещена любая хозяйственная деятельность, включая движение тяжелой техники. Тем не менее, мы все понимаем, что соблюдение этого закона является сложной задачей. В этом случае каждому аграрному предприятию было бы необходимо обозначать местоположение курганов и устанавливать вокруг них ограждения.
В Белгородской области археологи могут использовать средства из областного бюджета для высадки деревьев вокруг памятников археологии. Тем самым курганы сохраняются. Я уверен, что многие археологи будут готовы безвозмездно помочь аграриям в обозначении местонахождения памятников на местности, чтобы предотвратить их распашку. Это станет важным шагом к сохранению нашего уникального культурного наследия.
Наша страна выгодно отличается тем, что на ее территории находится огромное количество памятников, доставшихся нам от народов, живших здесь и подаривших уникальное наследие. В Европе, Америке и Азии есть множество отличных лабораторий, способных обрабатывать любой археологический материал, но у них его просто нет. Поэтому они часто обращаются к нам с просьбой провести бесплатные анализы, лишь бы мы предоставили им материал. Такого разнообразия археологических находок, как в России, нет нигде в мире. И сохранить это наследие, наверно, мы обязаны.
В последнее время раскопки проводятся только в тех случаях, когда памятникам угрожает разрушение или они мешают строительству. Это лишь капля в море, и мы стараемся оставить находки нетронутыми, чтобы в будущем иметь возможность исследовать их с помощью более современных методов, возможно, даже без проведения земляных работ. За все время проведения археологических раскопок, которое составляет около 150 лет, исследователи изучили лишь чуть более 1% культурного наследия, оставленного нашими предками, которые жили на этой земле как минимум сорок тысяч лет.
— Должны ли сельхозпредприятия проверять земли, которые приобрели для выращивания сельскохозяйственных культур?
— Они обращаются в орган охраны памятников в регионах присутствия. Запрашивают информацию о наличии объектов культурного наследия на своем земельном участке. Существует два ответа. Первый — «мы точно знаем, что объектов нет, и у вас нет никаких ограничений». Второй, более распространенный, звучит так: «у нас нет данных о наличии объектов на вашем участке, поэтому вам необходимо провести археологическое обследование». И вот после этого они обращаются к нам для осмотра территории. Проверять землю на наличие памятников археологии нужно и в том случае, если она ранее была сельхозназначения.
